Выжившие стихи

100 лет назад в Вологде, в семье потомственного священника родился поэт Варлам Шаламов - 1 июля, 1907 год

Ни библейское имя Варлаам (поэт исправил его на имя Варлам), ни происхождение не помешали Шаламову в 1929 году окончить юридический факультет Московского университета.

Впервые он был арестован в том же году за распространение т. н. "Завещания Ленина". Давать показания на следствии Шаламов отказался и 22 марта того же года был приговорён Особым совещанием Коллегии ОГПУ как социально вредный элемент к трём годам заключения. Наказание отбывал в Вишерском исправительно-трудовом лагере на Урале. Освободился в 1932-м, вернулся в Москву и работал в журналах "За ударничество", "За промышленные кадры".

В январе 1937-го его вновь арестовали за "контрреволюционную троцкистскую деятельность" и дали 5 лет лагерей. Так он попал в бухту Нагаево (Магадан). С августа 1937-го по декабрь 1938 года работал в забоях золотого прииска "Партизан". И писал стихи.

Выживая, Шаламов думал не только о хлебе насущном, но и о свете небесном:

Я жив не единым хлебом,

А утром, на холодке,

Кусочек сухого неба

Размачиваю в реке...

В декабре 1938 года последовали новый арест, суд, магаданская тюрьма. На долю Шаламова выпали тяжкие испытания. Ещё одно уголовное преследование в мае 1943 года, когда он работал забойщиком в особо-режимной зоне прииска "Джелгала". В том же году Военный трибунал войск НКВД при Дальстрое приговорил его к десяти годам лишения свободы за антисоветскую пропаганду. Местом заключения осталась Колыма с её "общими работами", избавиться от которых Шаламову удалось лишь в конце 40-х годов после окончания фельдшерских курсов. В 1951 году Шаламов досрочно "по зачёту рабочих дней" был освобождён из лагеря. В 1953 году он уехал с Колымы в Калининскую область, где устроился на работу на торфодобывающее предприятие.

Более 15 лет поэт провёл в колымских лагерях. В 1956-м за отсутствием состава преступления Варлама Шаламова реабилитировали и он вернулся в Москву. Однако первые его журнальные публикации появились только в 60-е годы, в т. н. оттепель. Пришел черёд и сборников стихов - "Огниво" (1961), "Шелест листьев" (1964), "Дорога и судьба" (1967), "Московские облака" (1972), "Точка кипения" (1977).

Пещерной пылью, синей плесенью

Мои испачканы стихи.

Они рождались в дни воскресные -

Немногословны и тихи.

Они, как звери, быстро выросли,

Крещенским снегом крещены,

В морозной тьме, в болотной сырости.

А всё же выжили они.

Да, стихи выжили. Кроме того, поэт обратился к прозе: "Колымские рассказы" (автор объединил их в шесть сборников), близкий к документальному жанру антироман "Вишера" и мемуарная "Четвёртая Вологда". Но напряжённая литературная работа не принесла Шаламову успеха, признания и душевного успокоения. "Колымские рассказы" ходили в "самиздате" - от их публикации отказался даже весьма либеральный в то время "Новый мир". Литературная судьба "Колымских рассказов" довела Шаламова до душевного кризиса. В начале 70-х несколько рассказов были опубликованы на Западе. Шаламов отрёкся от той публикации, но, как оказалось, это ещё более затруднило ему жизнь. Часть "прогрессивной общественности" подвергла автора остракизму. Интеллектуальные круги оказались столь же немилосердны, как и лагерные.

Сосен светлые колонны

Держат звёздный потолок,

Будто там, в садах Платона,

Длится этот диалог.

Мы шагаем без дороги,

Хвойный воздух, как вино,

Телогрейки или тоги -

Очевидно, всё равно...

Выйти из душевного кризиса одинокий, больной и непризнанный писатель не смог. В мае 1979 года был помещён в Дом престарелых и инвалидов на окраине Москвы, в Тушине. В январе 1982 года Шаламова почти слепого, глухого и никого не узнающего, насильно перевезли в специнтернат - отправили в последнюю ссылку. Здесь он не прожил и трёх дней. Скончался Варлам Тихонович Шаламов 17 января 1982 года.

Главная книга В.Т. Шаламова - "Колымские тетради" (состоит из шести частей: "Синяя тетрадь", "Сумка почтальона", "Лично и доверительно", "Златые горы", "Кипрей", "Высокие широты") - полностью опубликована лишь после смерти поэта в 1994 году.

Одно из стихотворений в ней можно назвать программным для поэта:

…И кости мне ломал приклад,

Чужой сапог.

И я побился об заклад,

Что не поможет Бог.

Ведь Богу, Богу-то зачем

Галерный раб?

И не помочь ему ничем,

Он истощён и слаб.

Я проиграл своё пари,

Рискуя головой.

Сегодня - что ни говори,

Я с вами - и живой.

Пока звучат отголоском бессмертной души его выжившие стихи, он с нами, он - живой.