Обретение истины

Такие понятия, как любовь, добро и зло, совесть, свобода должны стать категориями нравственными, осмысленными, определёнными, обрести безусловность. Тогда дети начнут постигать суть основных религиозных заповедей, осознавать величие всепрощения, покаяния, душевной чистоты

В одном из пятых классов, где я преподавала русский язык и литературу, была девочка, отличавшаяся от своих сверстников эрудицией. Дети хорошо понимали это и часто, не в силах ответить на тот или иной мой вопрос, говорили: "Вы лучше спросите Алину. Она знает!" И Алина, немного смущаясь, вставала и всегда давала чёткий, продуманный и прекрасно сформулированный ответ, свидетельствующий об осмыслении его отнюдь не на детском уровне.

Некоторое время я считала, что девочка незаурядна сама по себе, предельно одарена природой и выросла явно в необычной семье, чьё влияние очевидно. Но однажды я спросила, училась ли Алина в этом классе раньше, и услышала, что она новенькая и перешла из православной школы, потому что там только четырёхклассное обучение.

И тогда мне стало ясно, откуда столь солидный запас знаний, культура мышления, широта кругозора. Тогда же я впервые серьёзно задумалась: а почему средняя школа, часто отнюдь не худшая, всё же не в состоянии дать ребёнку тот уровень образования, который легко достигают дети за несколько лет обучения в православной школе? И поняла, что в основе православного образования лежит любовь к ребёнку и вера в него.

Будем искренними: слишком многим из нас, педагогам обычных школ, недостаёт именно любви и веры. Отсюда грубость по отношению к маленькому человеку, пренебрежение к его внутреннему миру и интересам, полное непонимание детской души. И не здесь ли - именно в холодности души - кроются основные просчёты нашей педагогики, ориентирующейся прежде всего на преподавательскую методику (кстати, давным-давно устаревшую), а не на высшие, духовные, нравственные категории любви и веры?

Учить основам веры и любви нужно и ребёнка, и взрослого, хотя, конечно, малышу постичь эти основы куда легче. В вопросах религии большинство из нас разбирается, увы, слабо, и мы закоснели в своем духовном невежестве и неразумии.

Обретение своего "я", постижение своей сути, возрождение духовности - процессы сложные, мучительные. Необходимы подлинные наставники, проповедники, учителя в лучшем смысле этого слова. И они есть. Но они должны прийти в школу. Закон Божий до сих пор находится, к сожалению, в некоторой изоляции, так как преподаётся в воскресной школе, отнюдь не обязательной для всех.

Разумеется, диктат не может стать императивом, каноном для государства и доминантой в педагогике, тем более когда речь идёт о столь тонком инструменте - духовном образовании. И всё же ряд предметов государственной федеральной программы - литература, история и, безусловно, этика - настоятельно требуют далеко не формального обращения к Священному Писанию. Должна быть реализована попытка донести до юного, но пока необразованного читателя основы морали, нравственности, христианства; нужно дать точные и конкретные определения необходимых понятий, сосредоточить внимание на ценностях и приоритетах души человеческой, которые долгое время замалчивались, извращались, искажались.

Обращаться к взрослеющей душе, душе мечущейся, противоречивой, неустоявшейся в силу возрастных, временных и социальных обстоятельств, всегда достаточно сложно. Особенно непросто это теперь, когда общество, которое пытается строить новую жизнь, ориентируется на юную, но воспитанную в неверии и при полном отсутствии идеалов душу.

И всё же подобная ориентация - единственно верный, абсолютно безошибочный путь, которым необходимо идти и дальше, если мы действительно хотим измениться и стать подлинно нравственным государством.

Русская история также должна предстать в несколько ином ракурсе: с позиции принятия христианства на Руси как основной точки отсчёта развития нравственности, духовности, литературы.

Религия - это проявление духовной жизни человека, ответ на все вопросы, огонь и очищение, преображение нашей жизни.

Сегодня это вновь обретённая истина, за которую дорого заплачено годами нравственных мук, духовного мрака и невежества. И свет этой истины, вновь возжённой, теперь должны понести дальше наши дети. Но указать на него нужно чётко и целенаправленно нам, взрослым. Тогда постигающий жизнь человек (а мы постигаем её вечно) должен и сможет оценить любое прочитанное произведение с позиций добра и зла, понять, что же в действительности совершил каждый герой, что принёс на эту Землю...

Понять до конца Николая Ростова в "Войне и мире" невозможно, не обратив внимания на его молитву в сцене охоты, как нельзя по-настоящему постичь сущность Наташи без её бессознательного тяготения к посту и храму.

Много ли места в курсе литературы занимают эти моменты? Значение неба в жизни князя Андрея? Масонства и Церкви в жизни Пьера? Религиозности княжны Марьи? Что значит образок, подаренный ею уходящему на фронт брату? А насколько подробно изучаются религиозные мотивы в творчестве Достоевского - великого проповедника христианства? В творчестве Гоголя, отрекшегося в конце земного пути от мирской суеты? В творчестве Тютчева?

Думаю, можно не продолжать. Ответ ясен и так: либо не изучаются совсем, либо вскользь, по верхам, постольку-поскольку...

Выпускники не в состоянии рассказать о причинах отлучения от Церкви Льва Толстого, о сути расхождения взглядов Гоголя и Белинского, о непростом пути Пушкина к Богу... А патриархальность Гончарова, взор Лермонтова, устремлённый в небо, религиозные настроения Тургенева? Об этом у учащихся зачастую нет ни малейшего представления.

Отказавшись от изучения своих нравственных христианских истоков, мы тем самым оказались бессильны преподавать эту нравственность и дать ребёнку полное, глубокое, точное понимание русского характера, русской души, о загадке которой столь много и напряжённо размышляет западный мир.