Ответы протоиерея Александра Шаргунова

Любят повторять, что христианство - религия радости. Однако на деле христиане чаще всего подозрительно относятся даже к невинным земным радостям. И постоянно твердят, что многими скорбями надлежит нам прийти к Богу. Как же всё-таки быть с обычными радостями, кроме тех, которые называются благодатью?

В. Бедулева, г. Сергиев Посад

Во-первых, что толку, что дадут нам радость, даже, представим, нескончаемую, если мы будем лишены человеческого достоинства. И, во-вторых, мне кажется, мы не способны долго носить радость, если она не обновляется скорбями. Чтобы мы могли быть всегда достойными радости, требуется некое углубление нас самих, очищение, которое совершается скорбями.

Но Бог не создавал скорбей. Если даётся нам радость, если она прочная - чудесно! При условии, если этой радостью мы будем содействовать обретению подлинной радости другими. То, о чём люди так мало думают.

Для человека более естественно возвратиться к своему подлинному "я" в скорби. Радость - то, что само по себе хорошо. Если Бог даёт вам, храните её, углубляйте её. Но есть одна мера подлинности радости, один источник её - любовь. И от нас требуется, чтобы из всего - из радости и из скорби - рождалось приношение любви.

Вы видите, в каком направлении должна идти наша жизнь. Как должны мы всё более приобщаться познанию Крестной скорби Христовой, скорби Того, кто абсолютно отождествил Себя с другими, со всеми людьми. Даже до вопля: "Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты Меня оставил!". Так, чтобы мы могли стать причастниками радости, которая пришла Крестом всему миру - Воскресению Христову.

Но есть также радость, которая может сосуществовать со скорбью - там, где любовь. Вся радость от того, что являет Бога, и вся скорбь от того, что оскорбляет Его. И потому всякий раз, когда взор Христов останавливается на творении - в той мере, в какой оно запечатлено красотой взора Бога, - оно вызывает у Него бесконечное ликование. "Посмотрите на полевые лилии, как они растут: не трудятся, не прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них" (Мф. 6, 28). Бесконечно истинный человек, Спаситель открывает сотворённый мир как радость, как чудо, как новизну. Все радости мира несёт Он, как и все его скорби. Но путь к совершенной радости в этом мире, лежащем во зле, проходит всё-таки через скорби, так же как путь к истинной жизни - через смерть. Во Христе и со Христом.

Скорби не означают, что мы оставлены Богом. Они не то, что порой говорили о них в Ветхом Завете недостаточно просвещённые люди. Они - не знак того, что Бог предал нас в руки врагов наших. В самом деле, Тот, Кто страждет на Кресте, приемлет свидетельство Отчее: "Сей есть Сын Мой возлюбленный, о Немже благоволих". Жизнь - это тайна служения нам Бога, Который распят. Если сравнить с тем, что переживали в Ветхом Завете перед лицом страданий многие праведники, голоса которых наполняют Писание, мы увидим, что после Крестной смерти Христа - всё иное. Смысл страданий изменился - не потому что появились новые теории и новые объяснения. Но благодаря тому, что совершил Христос, мы теперь живём в мире, где всегда присутствует тайна Креста и Воскресения. Всякий, кто страждет, может всегда повторить последние слова Христа на Кресте: "Отче, в руки Твои предаю дух Мой". Человек, оказавшийся в муках предельной оставленности, даже среди этого мрака может узнать, что его жизнь - в руках любящего Отца. Он недалеко от Бога. Напротив, он тем ближе к Богу, чем большие скорби он переживает.

Этот взор веры необходим, чтобы мы могли истинно судить об обстоятельствах, которыми вызваны наши скорби. Речь не идёт о том, чтобы у нас был деморализующий настрой предания себя враждебной судьбе или гигантскому бездушному механизму, который перемалывает нас, а мы не в состоянии ничего сделать. Мы не игрушки слепых сил. Ибо Отец Небесный, Чья любовь обнимает нас посреди наших скорбей, - Бог Творец, от Которого всё зависит.

Мы должны всегда помнить, что Он - Тот, о Ком Христос говорит Своим ученикам: "Не две ли малые птицы продаются за ассарий, и ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего; у вас же и волосы на голове все сочтены" (Мф. 10, 29-30). Великое утешение - сознавать себя среди скорбей окружёнными любовью, даже если эта любовь бессильна и исходит от того, кто не может ни в коей степени изменить события. Несравненно спасительней вера, что Тот, Кто попускает быть нашим скорбям, действует бесконечной любовью. Среди самого ада она может быть для нас источником глубокого благодатного мира. Только такая вера может вдохновить нас на предание нашей жизни воле Божией. В верности правде Христовой и согласно водительству Бога.

Среди наших скорбей мы не должны допускать ничего, что так легко может наполнить нас местью и злобой. И, тем более, не может быть у нас стоической покорности судьбе, которая не имеет ничего общего с христианским смирением. Ибо оттого мы непоколебимы в наших чувствованиях, оттого с такой уверенностью предаём себя любви Божией среди всех скорбей, что знаем, какие страдания принял ради нас Сын Божий. То, что является теперь символом скорбей, - Крест, одновременно есть символ любви Божией. Крест - жребий Того, Кого Отец Небесный любит больше всего. Наши страдания физические и нравственные, наши беды, разлуки, поражения, разочарования не умаляются и не усыпляются этим. Но они обретают иное качество и иное измерение. Они внутренне преобразуются и обретают новый смысл.

Я прочитал в книге "Старец Силуан", что "одно дело - веровать в Бога, другое - знать Его". И Сам Христос говорит в Евангелии: "Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа" (Ин. 17, 3). Что значит "знать"? Приобретать всё новые и новые знания о Христе, о вере, о Церкви?

Д. Бакланов, г. Курск

Мы все призваны к святости. Но невозможно начать по-настоящему идти этим путём, говорят многие святые отцы, не встретив лично Христа. Не увидев, что Он - Сын Божий, "пришедый в мир грешныя спасти, от нихже первый есмь аз". Святой - это тот, кто причастен святости Христа. Рассказывают, как на одном епархиальном совете в конце девяностых годов епископ спросил собравшихся священников: "Отцы, что вы думаете по поводу канонизации Царственных мучеников?". Маститый протоиерей, хорошо знающий вопрос, ответил: "Одни говорят, что, конечно, их нужно прославить. Другие полагают, что всё это только политические спекуляции". Епископ повторил свой вопрос: "Я не спрашиваю Вас, что другие думают по этому поводу, но что думаете Вы?". На этот вопрос священник чистосердечно ответил, что не знает.

Эта история приходит мне на память, когда я перечитываю вопрос, заданный Христом апостолам в Кесарии Филипповой: "А вы что скажете? За кого вы почитаете Меня?" (ср. Мф. 16, 15). Перед таким вопросом мы сознаём, что наше личное познание Христа не может быть второстепенным делом. Можно быть способным выдержать экзамен относительно того, что было когда-то сказано о Христе, можно знать все Христовы слова. Можно прочитать книги всего мира, написанные о Христе, в том числе самыми великими богословами, которые когда-либо были на земле, на всех языках, и в то же время не иметь веры. В самом деле, быть верующим не означает просто быть способным пропеть вместе со всеми за богослужением Символ веры - это было бы слишком легко, слишком просто. Веровать - означает знать Богочеловеческую Личность Христа. Не просто знать всё о Христе, но знать Христа. Это может исходить только от личной встречи с Ним. И на вопрос: "А вы, что вы скажете, Кто Я?". Христос не ждёт энциклопедического, рационального, хорошо построенного ответа. Он просто ждёт ответа, который был бы нашим ответом.

Я убеждён, что если спрошу после богослужения каждого из наших прихожан, кто для них Христос, у них не будет разных ответов. И это замечательно. Но никто из нас никогда не сможет заключить Бога в определения, которые мы Ему даём. Разумеется, догматы Церкви - херувимский меч, ставящий предел ограниченному человеческому разуму проникнуть в непостижимое. Но только сокровенная личная встреча открывает нам - каждому по-своему - доступ ко Христу. И только благодаря этой личной встрече мы узнаём, что догматы и всё, что Церковь хранит, - святая истина. Жизнь показывает, что наши встречи с Господом с течением времени меняются, преобразуются, приближая нас к решающей встрече с Ним.

И на вопрос Господа: "А вы, что вы думаете обо Мне?" я мог бы ответить сейчас. Христос - Бог и Человек. Настолько же Человек, насколько Бог. И все мы сотворены способными к познанию Бога. Наша судьба, наше призвание - по дару Христа - также "стать Богом". На нашем человеческом пути, в сердце нашего одиночества, Христос открывает Себя в личной встрече. Он ведёт нас, Он показывает, куда мы должны идти, чтобы возрастать в Его познании. Он зовёт нас постоянно превосходить себя, никогда не требуя от нас ничего, что находится за пределами наших сил. Он терпеливо относится к нашим заблуждениям и никогда не перестаёт нас звать возвратиться на истинный путь человеческого призвания. Мы исполняемся новой решимости и подлинного вдохновения после каждой личной встречи с Ним. Но когда мы переживаем времена богооставленности и сомнений, Он готов ответить на все наши вопрошания, если мы этого пожелаем. Будучи настолько же, как каждый из нас, человеком, Он показывает нам возможность стать настолько же, как и Он, по благодати Его, Богом. Он - Сын Бога Живого. Иисус есть Христос, всегда присутствующий в человечестве. Он - Тот, Кого я встречаю сегодня на моём пути. Однако я допускаю, что Он может быть далёк от Вас. И Вам не остаётся ничего, кроме как самому ответить на этот Его вопрос: "А вы, за кого вы Меня принимаете?".