Офицеры

В троллейбусе, следовавшем до краевой больницы Краснодара, народу было много. Женщины с сумками стояли на задней площадке, устало обсуждая свои проблемы. Всё как обычно. Вдруг резкие выкрики заставили почтенную публику оживиться. Ругательства исходили от группы лиц кавказской национальности, вольготно расположившихся на задних сидениях:

- Что смотришь, дура? - орал один из них на стоявшую рядом женщину. - Сесть хочешь? Я заплатил за два места.

Его земляки смеялись. Женщина что-то сказала нахалу, но в ответ, как из помойного ведра, полилась грязная брань. Образумить хулиганов пыталась другая женщина, стоявшая рядом:

- Ты как себя ведёшь? Мать бы твоя тебя услышала сейчас...

- А мужики-то где наши? - спохватилась третья, - что же они не прекратят безобразие...

Те, к кому обратилась женщина, вдруг торопливо начали что-то внимательно высматривать за окном бегущего троллейбуса. Молодёжь студенческого возраста погрузилась в нирвану мелодий, заткнув уши наушниками: ничего не слышим. Трусость - она везде трусость. Сделать вид, что тебя это не касается, - так просто. Данилы Багрова, который в аналогичной ситуации в два счёта навёл бы порядок, здесь не оказалось. То было только в кино. А в реальной ситуации усмирить хулиганов в городском троллейбусе было некому...

Но нет. С передней площадки решительно протиснулся какой-то военный в камуфляже. Широкие плечи, погоны майора.

Майор Артур Валерьевич Перлифон (Парфенко)

- А ну, пасть закрой, зашибу! - Рубец на правой щеке начинает багроветь, в глазах плещется неукротимая ярость, а рука, схватившая за воротник оторопевшего матерщинника, кажется, вот-вот вытряхнет из него душу.

- Б-б-брат, п-п-погоди, - шепчет тот.

Сколько раз ему, майору Артуру Перлифону (Парфенко), кавалеру двух боевых орденов и нескольких медалей, заместителю начальника разведки Краснодарского соединения внутренних войск, приходилось наводить порядок. И не только в общественном транспорте, но и во всей стране. Курсантом военного училища - в Карабахе и Баку. Лейтенантом - в Абхазии. Старлеем - в Чечне. Капитаном - в Дагестане. История соединения, в котором он служит, - это его история. Когда в декабре 1994 года краснодарцы входили в Чечню, а затем и в Грозный, Артур Валерьевич был с разведкой впереди. Не забудет он тот момент, когда они прорвались к зданию бывшего Совмина ЧИ АССР - Дворцу Дудаева. Там он получил своё ранение. Первое из пяти. Чечню прошёл, прополз и обшарил со своими орлами вдоль и поперёк. В числе первых добровольцев был принят для прохождения службы в 46-ю бригаду, в разведку, туда, где круче. Отслужил там два с половиной года. Таких людей в войсках уважительно называют "фанатами" и признают, что на них держится армия. Их не понимают меркантильные сослуживцы и ценят кадровики, побаиваются старшие начальники и уважают подчинённые. Ненавидят враги. В его кабинете стоит кресло покойного обер-головореза Арби Бараева. Басаев за его голову обещал вознаграждение в пять тысяч американских долларов. Но Артур Валерьевич собирается жить долго и просит алчных абреков не беспокоиться. К денежным знакам он относится на удивление спокойно. Накопленное состояние не в радость, когда в стране идёт война, гибнут боевые товарищи и взрываются дома с мирными людьми. Жильё, обещанное за службу в "бригаде переднего края", он так и не получил. Растёт у Артура Валерьевича сын. Он хочет определить его в кадетский корпус, воспитать, как настоящего офицера. А ещё он воспитывает разведчиков соединения. Требования у бывалого воина очень жёсткие, потому что воевать, по его мнению, придётся ещё очень долго. Запомнился случай, рассказанный им. В ходе разведывательно-поисковых операций в одном из предгорных селений в доме обнаружили какие-то шприцы, медицинские препараты. Заподозрили, что для лечения боевиков. Оказалось, для хозяйки дома - старой чеченки лет шестидесяти на вид. Она собиралась рожать ещё и ей была необходима медицинская помощь.

- Народ, у которого женщины, в отличие от наших, строго выполняют определённую им природой детородную функцию, очень опасно иметь враждебным соседом, - считает бывалый разведчик.

Наши воины любят смотреть "Чистилище" Невзорова. Тяжёлый фильм. Правдивый. А правды о войне - мало. Она остаётся за кадром телевизионных новостей. Но правда - это не только показ наших ошибок и просчётов командования, это и героические будни, которые не в состоянии осветить ни одна телекомпания мира. За такую правду и любят офицеры этот фильм. Российский полковник с окровавленным месивом вместо глаза, в окружённом боевиками здании, бросает спецназовцам с досадой: "Пацаны мои, - зелёные совсем. Вместо того чтобы учиться воевать, снег кубиками укладывали".

- Так оно и было, - затягиваясь сигаретой, говорит невысокий, худощавый на вид подполковник Вячеслав Вячеславович Попов, - не готовили войска к операции. Какие потери из-за этого страшные были. Солдата же надо учить воевать.

Когда узнал офицера ближе, подумал: "как Суворов". Бывал в этих краях Александр Васильевич, гонял кочевников-ногайцев. По-суворовски воевал и подполковник Попов. Сейчас он - штабной работник, а в первую Чеченскую кампанию был ротным командиром.

Майор Вячеслав Вячеславович Попов (справа)

Его застава № 39 была боевикам костью в горле, блокируя важную трассу между Ачхой-Мартаном и Бамутом, по которой два раза в день проходили войсковые колонны. Весь гарнизон заставы - 25 человек. Боевики несколько раз пытались выбить русских с удобной высотки, но успеха не имели. Однажды, в апреле 1996 года, в 4 утра, боевикам всё-таки удалось подойти к занимаемым ротой позициям. Нападение произошло внезапно, с двух сторон. Часовой, который нёс службу, почему-то не подал сигнал. Поэтому бандитам удалось ворваться в блиндаж, где отдыхали бойцы, и вырезать спящих.. Ценой своей жизни одному из них удалось сделать предупредительный выстрел. Дальше бандитам пройти не удалось. Четыре часа продолжался бой на заставе. В смертельном бою нашим удалось отстоять заставу, продержаться до подхода резервов.

- Если бы тогда началась паника, - признаётся Вячеслав, - то вырезали бы всех нас. Бились с остервенением, бросая гранаты, сходясь в рукопашную. Не дрогнули наши юные воины перед озверевшими бородачами, не побежали, не отступили. Когда боевики начинали ободрять себя боевыми песнями мюридов Шамиля, наши парни, не сговариваясь, запевали "День победы". Когда нападавшие были уничтожены, а двое взяты в плен, выяснилось, что они не ожидали от русских такого сопротивления и оказались к нему не готовы. Это была победа русского духа! Тогда капитан Попов отделался контузией. В том бою погибло пятеро наших солдат.

Снайперскую пулю в левую руку Вячеслав Вячеславович получил в августе 1996 года уже в Грозном, возглавляя одну из штурмовых групп по разблокированию 15-го военного городка. Пуля перебила ему локтевой и средний нервы правой руки. Теперь она практически неподвижна. Нет средств на лекарства и массажи, но кого из властей это беспокоит?

С трудом убедил подполковника Попова сфотографироваться, после чего он долго откручивал и отцеплял от выцветшего камуфляжа награды Родины: орден Мужества, орден "За заслуги перед Отечеством", знаки "Почётный сотрудник МВД", "За отличие в службе". Делать фактически одной рукой это ему было неудобно. А ходить по штабу с наградами, как дурак, он не хотел. Я понял. Это была не ложная скромность тех орденоносцев, которые порой, и не нюхая пороха, лишь поприсутствовав в Чечне, получали награды. Это было проявление благородной души русского офицера: с орденами только в гроб или на парад.

Командир соединения полковник Андрей Ползиков - стреляный воробей в прямом смысле слова. Когда мы с ним встретились в Чечне, на высотке с отметкой 856,0 под Ведено, на которой разместился его РОП (ротный опорный пункт), он честно предупредил, что не может гарантировать мою безопасность. И это было так. Внизу, в посёлке, периодически появлялся снайпер, который обстреливал позиции краснодарцев.

Смысл жизни офицера - в служении Отечеству, и если для этого необходимо пожертвовать жизнью, то он должен без колебаний отдать свою жизнь. Офицер - это особая профессия, не поддающаяся обывательской логике. И если у государства таких офицеров нет, то для него это большая беда. В одной из книг, выпущенных Военным ведомством в XIX веке для офицеров, написано было следующее: "Офицер должен строго исполнять свои обязанности, постоянно стремиться к одной цели и безропотно приносить все пожертвования. В нём - нравственная сила армии". А Священное Писание учит: "Помни о смерти - и вовек не согрешишь". Вовек не согрешишь - значит, не предашь, не смалодушничаешь, не спасуешь перед врагом. И будешь готов к смерти.

Полковник Ползиков из династии кадровых офицеров. Ясно, что невысокие оклады и сытая жизнь привлекали его в ряды офицерского корпуса. Сегодняшнюю жизнь командира боевого соединения уж точно спокойной не назовёшь. Проблемы мёртвою хваткой держат за горло и вяжут по рукам. Но командир убеждён, что трудные времена позади, процесс развала армии остановлен. Вопросы будут решаться.

- Безусловно, главное наше богатство, - говорит командир, - опытные офицерские кадры. Делаем всё возможное, чтобы сберечь их.

P.S. Пока материал готовился к печати, пришла трагическая новость: майор Артур Валерьевич Перлифон погиб в схватке с боевиками. Вдова героя, Ольга Ивановна, вспоминает, что в эту командировку Артур ехать не хотел, словно предчувствовал беду. Но замены не было, а отказаться было не в его правилах.

Семье погибшего офицера выделена квартира в одном из микрорайонов города. Ольга Ивановна Перлифон выражает искреннюю благодарность редакции журнала "Русский Дом" за публикацию материала, а всех читателей просит помолиться о светлой памяти убиенного на поле брани воина.