Навык

 К исходу третьей пятилетки четвёртого срока старый вор сказал в сердцах: "Завязываю, честно жить начну, освобожусь, работать буду, руки есть, голова светлая, не вернусь больше в лагерь, прощай братва…Твёрдо решил. И, освобождаясь, выходя за мрачные тюремные стены, позади оставляя скрипучие двери, лай собак и окрики охраны, только и думал старый вор, как жизнь начнёт новую, вольётся в "сплочённые ряды рабочего класса" и станет участником "всеобщего общественного строительства".

Цвела сирень, и горожане текли по улицам беспечно. Блаженствовал и старый вор: идти по городу, не строем, не бегом, хочешь - влево, хочешь - вправо, и руки за спину не нужно… Вот она, вожделенная свобода! Лучше уж работать (всю жизнь не работал, ворам - не положено), да на свободе, чем "свободу" иметь в заключении. Руки сами просят работы. А руки у него золотые, многому жизнь научила.

Впереди шёл молодой человек, из заднего кармана у него выглядывал бумажник. Но что до этого бывшему вору? Он шёл и думал, как будет честно жить, работать начнёт. Глядишь, ещё и семья сложится, а между тем, ловким движением рук, переправил бумажник в свой карман и тотчас затерялся в толпе. От удовольствия даже слегка ударил себя по бокам. Что-то плотное ощутилось в кармане: "Что это?" - с удивлением подумал он и достал неизвестно откуда взявшийся бумажник.

Всё понял! Украл! Да ты ж обещал! Завязал, с братвой простился. Солнце померкло, и весна вдруг стала серой и колючей. Но вор недолго думал. Прибавив шаг, местами отталкивая прохожих, он ринулся вперёд. Нужно было найти потерпевшего. "Кто он?"- память не сохранила его образ. Рассматривая прохожих в спину, вор пытался понять, чей бумажник мог быть в его руках. Интуиция не подвела. Поравнявшись с молодым человеком, неспешно и даже мечтательно идущим среди городского многолюдья, вор коснулся его плеча. Молодой человек обернулся. Вор: "Простите, это не вы бумажник обронили?" "Бумажник? - с удивлением и тут же с ужасом спросил молодой человек. - Я… Да, это мой". Он взял вора за обе руки ниже локтей и, казалось, готов был ему поклониться в ноги. "Да знаете, что вы для меня сделали, - дрожащим от волнения голосом продолжал он, - здесь вся жизнь моя, с севера еду, огромные деньги, документы, да я бы, наверное, руки на себя наложил, не найди я этих денег".

Молодой человек пригласил вора в ресторан, угощал, предлагал большую сумму, а вор сидел и думал, как силён навык воровской, как нелегко освободиться от старых привычек.

Навык греховный подобен стоянию над пропастью, так что даже малый ветер низвергает в неё, навык же добрый подобен далёкому от пропасти отстоянию, и когда подуют ветры и ополчатся на душу духи злобы, душа имеет время одуматься и побеждает зло добрым навыком, даже если ум при этом погрузился во тьму согласия с пришедшим искушением.

Удивительный пример доброго навыка нашли мы в житиях святых, когда два монаха, живших в согласии и слыша, что многие мирские имеют ссоры и вражду между собою, решили поссориться, чтобы узнать, что это за состояние.

Один брат сказал: "Поссоримся". Второй ответил: "Я не умею". Первый: "Я знаю, как это сделать: возьмём кирпич и положим посреди кельи, я буду говорить, что это мой кирпич, а ты будешь говорить, что это твой кирпич, так и поссоримся". Положили кирпич. Первый сказал: "Возлюбленный о Христе брат, ведь это мой кирпич".

"Нет, брат, прости, но это мой кирпич", - ответствовал второй.

"Нет мой", - сказал с поклоном второй.

Второй не выдержал: пододвинул кирпич к брату своему и сказал: "Конечно, брат, это твой кирпич, возьми его, пожалуйста".

Поссориться они так и не смогли.

Долгий навык любви и евангельской уступчивости друг другу отвёл их от греха.

"Уклонися от зла и сотвори благо". Постоянным упражнением в добродетели приобретается добрый навык, а с ним и надежда будущих благ.