Андрей Викторович Полынский

    - Скажите, а Божью помощь вы ощущаете?
    - Конечно, ну еще бы, ну естественно, ну а как же! - волнуясь, скороговоркой торопится ответить отец Павлин, словно боясь, что я не поверю. - Вот, недавно, одна породистая корова совсем подыхала. Пятьсот рублей истратили на лечение - и все без толку. Окропили крещенской водой, отслужили молебный чин от падежа скота - и, что же вы думаете - оклемалась коровушка!
    Монах Павлин - главный дояр скита - никакой не потомственный сельхозработник, а бывший офицер. Просто это послушание такое, - объясняет мне иеромонах Софроний.
    На попечении отца Павлина сейчас 39 голов. Из них "дойных" - 17. Потому на столе у монастырской братии в непостные дни свои: молоко, масло, сметана, творог и сыр. Все удивляются, отчего молоко такое жирное - сепаратор мгновенно забивается.
    - А ты как здесь очутился? - интересуюсь у смешного малыша лет девяти, в скуфеечке, крутящегося тут же и старающегося попасть в объектив фотокамеры.
    - Нормально, - по-взрослому, басом, отвечает он.
    Мы смеемся. Иеромонах Софроний объясняет, что малыш - из села Васильевка, что под Пензой. Из трудной семьи. Отец пил. Мальчик попал в детдом. Пути Господни привели отца мальчика в монастырь. С Божией помощью освободился из объятий зеленого змия. Забрал мальчика сюда же. Первое время малыш, вспоминая детдомовские ужасы, мочился во время сна. Потом наместник монастыря архимандрит Иероним помазал лоб мальчика маслом, окропил святой водой и сказал, что теперь все пройдет. И действительно, прошло. Сейчас этот улыбчивый и светлый мальчонка - первейший помощник монаху Павлину в коровнике.
    Когда отец-наместник откомандировывал в мое распоряжение двух "экскурсоводов" по скиту - иеромонахов Софрония и Пантелеймона - он признался, что о создании скита - своего рода сельхозкооператива - мечтал чуть ли не с самого начала восстановления алатырской Свято-Троицкой обители.
    - Скит начался с того, что надо было научиться кормить самих себя, - констатировал отец Иероним. - Ведь нам ежедневно приходится кормить по 500-600 человек; братия монастыря вкушает пищу вместе с трудниками и паломниками. Сами понимаете, чтобы не осталось голодным такое количество народа необходимы большие средства, которых у нашего монастыря просто нет.
    Начался Христорождественский скит три года назад с 50 гектаров в чистом поле и шалаша, а разросся до небольшого городка, окруженного 330 гектарами пахотной земли. За это время сюда провели асфальтовую дорогу, газ, свет. Отстроили храм, братский корпус, баню, коровник, птичник, зернохранилища, многие подсобные сельхозпомещения. Соорудили пасеку на 52 пчелиные семьи. Дело пошло на удивление споро, несмотря на то, что монахи почти все до единого люди городские, с аграрным трудом доселе не знакомые.
    С изумлением следит за разрастанием скита люд из окрестных деревень: вокруг все колхозы разваливаются, хозяйства разворовываются, мужики спиваются, а эти - расширяются, расстраиваются. В первый же год по ржи у них был самый лучший урожай в районе - 40 центнеров с гектара. А пшеница уродилась чуть ли не в человеческий рост - говорят, во всей области такой не сыскать. Вон, теперь даже котлован огромный задумали вырыть - под пруд. Будут разводить карпа, сазана и леща, чего отродясь в здешних местах не бывало.
    - Котлован мы начали рыть в этом году, - рассказывает отец Софроний. - В позапрошлом году, когда в самый разгар уборочной страды лили дожди, мы отслужили молебен с просьбой о прекращении дождя. И ливень, действительно, прекратился по периметру границ скитских земель - было даже видно, что там он словно в какую-то невидимую стену уперся. Весь район, включая Алатырь, затопило, а у нас и капли не выпало - вовсю шла уборка.
    Подобные чудесные случаи нередки в практике других насельников скита. Особенно много их может рассказать иеромонах Митрофан - скитской водитель КамАЗа - человек исключительно дружелюбный и общительный. Половину своего времени он проводит в командировках - мотается на своей машине по всей стране: Москва, Екатеринбург, Тюмень, Новороссийск, Воронеж Однажды в Москве, только успел он вылезти из кабины своего КамАЗа, как к нему подбежал мужчина в форме полковника, сказал, что работает в Генштабе, и поведал вот какую историю.
    - Вернулся я, батюшка, на днях из Сочи. Там завел весьма бурный роман с одной дамой. А когда воротился в столицу, решил зайти в церковь, поставить свечку, значит, как бы в благодарность за удачный роман. Ставлю я свечу у иконы Божией Матери - и вдруг - рукав моей рубахи сам собой возгорается! Я в ужасе! Тушу огонь. Прибегаю домой, переодеваюсь. Смотрю, а на моем плече - красный след, словно от раскаленной стрелы. Пытаюсь его смыть - ничего не получается. Вот уже неделя, как это произошло, а стрелка не проходит. Вот, смотрите. Что же мне делать, батюшка?
    Как мог, утешил его иеромонах-камазист, все объяснил и сказал, что спасение - в исповеди и причастии.
    - В другой раз попал я в совсем неприятную историю, - смеется отец Митрофан. - Случилось это в Воронежской области, по дороге не доезжая до Россоши, куда я ехал за удобрениями. Встал я на обочину и заснул крепким сном. Утром просыпаюсь, глядь, а колеса-то все с моей машины сняты, даже запаску, паршивцы, утащили! Куда бежать? У кого помощи просить? Почти сутки простоял на одном месте. Благо, недалеко оказалась зона - учреждение ОЖ 118/8. Спасибо его начальнику - полковнику Николаю Кравченко - помог! Каково же было мое удивление, когда я на территории зоны обнаружил два храма, которые построили сами осужденные. Николай Николаевич рассказал мне, что в последний год у них в учреждении крестились 1000 осужденных. По итогам года эта зона была признана лучшей по всей России... Да, каких только людей не встретишь на российских дорогах!
    - А откуда технику берете: самосвалы, комбайны, трактора?
    - Все здесь, включая коров и кур - пожертвование благочестивых людей нашему монастырю. С миру по нитке, плюс собственный труд, плюс - самое главное - Божия помощь - вот и результат.
    После осмотра курятника и крольчатника отцы Софроний и Пантелеймон торопятся в монастырь - успеть на вечернюю службу. Надо возвращаться в город. Тепло прощаемся со скитскими насельниками возле красивейшей клумбы цветов, разбитой в самом центре скитского городка. Прибегает запыхавшийся послушник Алексий, выпускник Суворовского училища, высокий парень с застенчивой и обаятельной улыбкой. Сует мне в руки какие-то листы: "Здесь мои стихи. Почитай на досуге".
    - Когда на творчество время находишь? Ведь пашешь сутра до вечера.
    - А как вдохновение приходит: обстановка располагает.
    - Монаху нужно не творчество и не талант, а спасение души, - не слишком назидательно, с улыбкой, говорит уже в автомобиле отец Софроний.
    - Но если ты через творчество и талант приведешь других к Богу - это тоже спасение души, - дерзаю возразить иеромонаху.
    Назад в Алатырь мы едем по той самой единственной скитской асфальтовой дороге, проложенной через все поле. Пока мы с отцом Пантелеймоном (бывшим питерским рок-музыкантом) разговариваем о влиянии современной музыки на религиозные чувства молодежи, отец Софроний останавливает автомобиль и идет благословлять работающих в поле комбайнеров. Нынче, в разгар страды, сутки идут за десять. А значит - работать будут до поздней ночи. Бог в помощь!
    Андрей Викторович ПОЛЫНСКИЙ,
    Алатырский район,
    Чувашия

На главную страницу

Оглавление номера

Главная страница номера