Наталия Евгеньевна Сухинина

    Печь пироги к празднику - традиция давняя. Вроде богат русский стол разносолами, всего в нем вдоволь, а без пирога - сиротский. Как если бы гости собрались, а хозяин запаздывает... Но вот и он, румяный, духовитый, пышный без стеснения - по центру, имеет право. С праздником!
    Вот и мы говорим вам - с праздником! И приглашаем к нашему именинному пирогу. Журналу "Русский дом" нынче пять лет - маленький, да юбилей, праздник, который мы хотим разделить с вами, дорогие наши читатели. О чем говорят гости за именинным столом? Грустят о быстротечности времени, вспоминают... Есть и у меня милые сердцу воспоминания. Когда как не сегодня поделиться с ними.

    Командировка в маленький приволжский городок. Утром заехал за мной в гостиницу батюшка, везет на службу да и просит слезно:
    - Попойте на клиросе. Теща у меня приболела, а кроме нее две бабушки, им одним не потянуть.
    - Батюшка, - ужасаюсь, - да я безголосая. Все, что хотите, просите, но только не петь.
    - А вы помолившись...
    - Батюшка!
    - Помолившись... vНа ватных от страха ногах иду на клирос. Старушки ревниво осматривают меня с ног до головы - может мы тут вообще лишние?
    Виновато забиваюсь в угол, вывожу тихо, глухо, невыразительно:
    - Господи, помилуй...
    Старушки все больше расправляют плечи, на моем фоне они - Руслановы. Служба заканчивается, измученная подхожу к кресту. Батюшка шепчет:
    - Спаси Господи за труды!
    Старушки смотрят сострадательно. Через день опять приезжает в гостиницу батюшка, улыбается весело от порога:
    - Сейчас такую историю расскажу! Оказывается в тот же день после Всенощной подошла к отцу Сергию на исповедь местная старушка. Поисповедовалась да и задает вопрос:
    - Батюшка, а можно молиться за того, кого никогда в жизни не видел и не увидишь? Отец Сергий насторожился - люди сейчас разные, есть сектанты, колдуны...
    - За кого это ты молиться собралась?
    - Да я, батюшка, "Русский дом" выписываю, а там такая журналистка есть, Сухинина фамилия, она пишет, а я без слез читать не могу. Все плачу, батюшка, все плачу. Вот и хочу за нее помолиться, но она-то в Москве, а я здесь, в деревне, мне ее никогда не увидеть.
    - А ты знаешь, что она, журналистка эта, вчера у нас на клиросе пела? Старушка испуганно крестится:
    - Вот оно, как дело-то повернулось...
    Прошло уже немало времени, как я вернулась из своего пешего паломничества в Иерусалим. Публикаций об этом было много. Прихожу в гости к знакомым. Запоздала, все уже за столом, выпили, расслабились. Хозяйка сажает меня рядом с веселым, раскрасневшимся мужичком. Тот тут же наливает мне в большой хрустальный бокал до краев - водки.
    - Пей!
    - Да я водку не очень... Он смотрит на меня осуждающе и раздраженно:
    - Я тебе вот что скажу. Женщина, она может все. Вот я вчера в журнале читал - одна наша русская баба пешком до Иерусалима дошла. Пешком! Ты только представь! Вот это я понимаю. А ты водки стакан выпить не можешь. Включаюсь в игру:
    - Да вы что-то перепутали. Как это, женщина, одна, до Иерусалима... Не верю...
    - Да точно тебе говорю! Наша московская баба, журналистка, в "Русском доме" писали. Собрала рюкзак и пошла. Вернулась, ее сам Патриарх принимал! Вот это я понимаю! Как там? Коня на скаку остановит... А ты водки стакан выпить боишься...
    Зимний вечер. Электричка. Немноголюдно. Возвращаюсь из-за города. Напротив меня сидит укутанная в пуховый платок женщина, увлеченно читает, иногда крестится. Разглядываю обложку. "Феофан Затворник. Письма". Хорошее чтение, я тоже очень люблю письма святителя Феофана. Разговорились. Зовут Вера Ивановна, учительница, мать двоих детей, очень любит ездить по святым местам.
    - Я недавно к вере пришла. Раньше и не знала, грешная, в какую сторону дверь в церкви открывается.
    А теперь такая радость, православной себя чувствую.
    - Наверное, какая-то встреча повлияла на вас?
    Да стала читать журнал "Русский дом". Знаете такой? Обязательно выпишите, не поскупитесь! Какие там журналисты! Воробьевский, Тростников, еще женщина есть, часто пишет, имя помню - Наталья, а фамилия вроде на "с".
    Поезд "Хельсинки-Москва". Великий пост, и я ничего не смогла купить себе в дорогу. Как-нибудь, до Москвы. Входит проводница, молодая, приветливая.
    - Пожалуйста, ваш паспорт.
    Вскоре возвращается. Смущенно спрашивает:
    - А вы случайно не в "Русском доме" работаете?
    Насторожила фамилия в паспорте...
    - Какая радость! Мы с мамой давно ваш журнал выписываем. Очень любим его. Там все о нашем, русском. Хорошую встречу Господь послал! Хотите чаю с лимоном? У меня и картошка вареная есть. С капусткой квашеной, все постное, я сейчас...
    Царская трапеза. Стучат колеса, мы сидим в купе, и проводница расспрашивает меня о героях очерков, о командировках. За окном финская земля, а у нас в купе - русский дом.

На главную страницу

Оглавление номера

Главная страница номера