Предчувствие грядущих великих потрясений пронизывало всю общественную жизнь России XIX столетия. Глубокий социокультурный раскол послепетровской эпохи, разделивший Россию на народ и европейски образованное "общество", падение нравов, нигилизм и другие признаки социального неустройства тревожили не только духоносных старцев, таких как преподобный Серафим Саровский, митрополит Филарет Московский или Амвросий Оптинский, которые сетовали на значительное оскудение веры в правящих сословиях и униженное положение Церкви. Они тревожили и чуткие писательские души, призванные быть своего рода барометром социальных настроений.

Оживленная и даже лихорадочная журнальная жизнь как единственное средство публичного обсуждения бродивших в обществе идей, отражая внутренний раскол, пестрела резким несходством позиций по основному вопросу: что есть настоящий идеал России, какой должна быть жизнь, чтобы все общество могло с облегчением вздохнуть - "Наконец-то все идет правильно, то есть так, как у нас в России и должно быть"?

Федор Михайлович Достоевский мечтал о примиряющем национальном идеале, но не идеале-теории, а идеале - образе жизни, сложенном из жизнеспособных духовных черт.

Относясь с презрением ко всякой социальной утопии, заплатив за свое освобождение от западничества высочайшую цену - стояние на эшафоте и не менее мучительную пытку каторгой и солдатчиной - и осознав бессмысленность своих поступков, за которые он понес столь горькое наказание, Федор Михайлович решил твердо держаться "почвы", то есть той самой повседневной народной жизни и тех практических идеалов и привязанностей, которые у нашего народа были, есть и будут, составляя внутреннюю суть его народной души... Уж она-то не подведет. Ибо только из этой "почвы" и может, по мнению великого писателя, вырасти что-то доброе и ценное для России и всего человечества. Все же остальное, лишенное "почвы", не учитывающее великую творческую силу народа, обречено на бесплодие и смерть. В этом состояло прозрение Достоевского, дарованное ему годами ссылки и вынужденного тесного единения с жизнью простого народа. "Почва" Достоевского - это и есть народность в формуле графа Уварова. Другим прозрением было Православие.

Переоценив после "Мертвого дома" весь свой жизненный опыт, Достоевский нашел истинную жемчужину - жемчужину веры.

Воспитанный в религиозной семье, прежде всего своей, к сожалению, рано умершей матерью, Федор Михайлович с детства любил посещать православную церковь и в отличие от Толстого никогда не сомневался в догматах веры, в самом учении Господа Иисуса Христа. Более того, будучи по недюжинному своему характеру обуреваем многими страстями, он через всю жизнь пронес в душе прекрасный образ своей богобоязненной, кроткой, горячо любившей его матери как некий образец духовного облика человека, созданного по образу и подобию Божиему. Абсолютным же идеалом для него, как истинно православного человека, был и оставался Христос.

Порой можно прочитать, что Достоевский был далек от Церкви и потому позволял себе описывать темные стороны человеческой души, погружаясь в такие глубины низких человеческих страстей, куда не проникает свет Христов. А это значит, твердят его современные судьи, что творчество его едва ли можно считать подлинно христианским. К тому же и жизнь великого писателя была небезупречной. Однако таким исследователям неплохо бы помнить слова Спасителя: "Лицемер! Вынь прежде бревно из глаза твоего..."

В жизни и творчестве писателя поражают великое дерзновение и великая сила любви. Любви к падшему человеку, любви к детям, любви к русскому народу вообще, любви к Господу Иисусу Христу. А такая любовь, как известно, покрывает множество грехов...

И в "Бесах", и в "Братьях Карамазовых", и в "Преступлении и наказании", и в других своих великих произведениях Федор Михайлович сумел разглядеть и пророчески предсказать множество искушений, которые предстояло пережить русскому народу в его истории.

Достоевский был не только гениальным писателем, но и глубоким мыслителем: ему принадлежит честь открытия Православия как истинного социального учения на все времена. Размышляя о "римской идее" и критикуя модный в то время социализм, Федор Михайлович впервые сформулировал тезис об особом значении Православия для России и русского народа: "Православие - вот наш русский социализм", тем самым раз и навсегда перечеркнув воистину дьявольскую идею безбожного устройства на Земле на принципах человеческого муравейника. "Русский человек без Православия - дрянь", "русский - значит, православный" - таково было понимание сокровенного содержания русской души одним из самых глубоких знатоков России и русского народа.

Прошло 120 лет, как перестал выходить гениальный "Дневник писателя", но до сих пор ни одна из поднятых им тем не перестала быть актуальной. Слово Достоевского продолжает воевать со злом, нанося ему ощутимые удары. И это еще один залог нашей победы.

Содержание     Начало страницы