Страшный Суд представляется многим отвлечённо далёким, в то время как Господь – «близ, при дверех», и всё происходит уже сейчас. Он одесную Бога Отца, и Он – там, где человек, в этом мире. Но этот мир перевёрнут, и эта перевёрнутость мира – не абстракция.
Её можно видеть в тех, кого мир отрицает, не принимает в расчёт – в опозоренных, в одиноких, в старых, в безнадёжно больных, в сумасшедших, в заключённых, в тех, кто, по существу, исключён из человеческого общества. Он прежде всего в них, но Он также не оставляет Своим присутствием тех, кого мир хвалит и кому сопутствует земной успех, в ком, несмотря на эту видимость, время от времени прорывается через их поверхностность неподдельный страх перед подлинными глубинами жизни.
В этой перевёрнутости проходит великий путь – Христов и наш, и всё, к чему всей сокровенностью своей устремляется наша душа, становится достижимым, но через безжалостное развенчивание иллюзий, ибо эти люди – наше место, не только здесь, но и в вечности, наше место одесную или ошуюю Бога Отца. В этих людях – Христос, и в них наше место должно быть безконечно более возможным и более чаемым, чем, например, для современников Христа, ожидавших от Него осуществления своих надежд на победоносного земного мессию. Именно это сильнее всего влечёт нас к Нему – то, что в Нём Бог воплотился Мужем скорбей, страдающим существом, что Он отказался от всякой человеческой славы, стал слугою всех, умывал ноги учеников и прошёл через ужас нашей смерти. Навсегда Он – участник всех наших страданий. Бог стал бедным, чтобы мы могли проявить к Нему любовь, Он протягивает к нам руку, как нищий, чтобы в день Суда Он мог сказать нам: «Приидите, благословенные Отца Моего, ибо Я был голоден, и вы дали Мне есть».
Он хочет нашей любви, Он всё так сотворил и устраивает всё так, чтобы мы узнали Его как Бога Творца, Промыслителя, Бога Судию, но уже совсем по-другому, чем раньше. И благодаря этому Его уничижению нам открылась Его победа над смертью, слава Его Воскресения, к которой Он ведёт нас сейчас Собою. «Мы знаем, – говорит апостол Иоанн Богослов, – что мы перешли уже сейчас от смерти в жизнь потому, что любим братьев своих».
Тайна Страшного Суда – тайна общего воскресения, воскресения каждого из мертвых. И это дано нам всем – никто, ни один человек не лишён этого. Мученики купили Царство своею кровью, отцы-пустынники обрели благодать подвигами воздержания, а мы, живя среди мира, можем достигнуть славы Господа самой простой человеческой помощью – накормить голодного, напоить жаждущего, бездомного приютить, утешить больного, посетить заключённого – это то, что может делать всякий, это предлагается нам каждый день, из этого вся жизнь состоит. Через самое обыденное гостеприимство Господь хочет приобщить нас Своему непостижимому дару, и, когда мы отвергаем эту возможность, мы отвергаем не только тех людей, которых Он нам посылает, – мы отвергаем Его любовь, Его Крест и Его Воскресение. Что же нам остаётся?
Потому в словах осуждения неправедным не говорится о нераскаянных страшных грехах неверия, блуда, воровства, колдовства, убийства, а перечисляется всё то же самое, что сделали праведники, с добавлением одной частицы «не» – не потому, что те грехи не означают ада, а потому, что Страшный Суд определяет грехи неделания как не менее гибельные. Мы видим этот грех неделания и во всех притчах о Суде. Неразумные девы не позаботились о том, чтобы принести елей, в притче о милосердном самарянине священник и левит прошли мимо раненого человека, в отличие от того путника, который был прообразом Самого Христа. Неверный раб, зарывший в землю талант, отвергнут за ничегонеделание, и все, оказавшиеся ошуюю, отринуты на Страшном Суде за то, что не послужили страждущим душою и телом. Приближается разделение между Царством Христа и царством диавола. Но никакое исследование, никакое человеческое знание не может определить, где проходит это последнее разделение, ибо оно принадлежит Господу и совершается безпрерывно, и даже там, где без него уже как будто обходятся. Но единственное, что требуется для торжества зла, – это чтобы хорошие люди ничего не делали.
Ложь и безстыдство на земле, в том числе в Отечестве нашем, давно перешли все границы. Но есть нечто худшее – это умственный и нравственный, и духовный паралич народа. Но ужаснее всего – когда этот паралич касается нас, верующих людей, Церкви. Отсутствие нормальной реакции вызывает большее безпокойство, чем даже действие зла, потому что оно выдаёт состояние ослабленности организма, который пассивно, не сопротивляясь, переносит диавольское нашествие. Мы принадлежим к Церкви новомучеников и исповедников, и невозможно умыть руки там, где растление души народа и кровь невинных. Насколько душа больше тела, настолько больше должна быть наша забота об этом. «Время начаться суду с Дома Божия», потому что Церковь отвечает за себя и за всех, и неспособность наша послужить одному из меньших сих – неспособность послужить Христу. Без любви – мы без Него. Бог есть Свет, и в Нём нет никакой тьмы, нет зла, нет отсутствия добра, нет нелюбви. Господи, помоги нам избавиться от всего, что отделяет нас от Тебя!
Только любовь устоит на Страшном Суде. Если жизнь наша строится на чём-то меньшем, чем любовь, мы вне Царства Христова, сейчас и во веки.
Протоиерей
Александр ШАРГУНОВ