Исаакиевский собор для Санкт-Петербурга и для всей России больше, чем просто обыкновенная церковь. Здесь сходятся чрезвычайно важные линии нашей истории, и молитвенное, литургическое осмысление и освящение их не может быть чисто музейным занятием, оно является общецерковным, общегосударственным, общенародным делом.
Нужно сказать, что сами Романовы, начиная с императора Павла и его сыновей, гораздо лучше нынешних монархистов понимали роковую противоречивость петровского устроения Российской империи. Лучшее свидетельство этому – санкт-петербургские храмы.
Самый замечательный памятник Петру I – не «Медный всадник», символ Екатерининской эпохи. Настоящим памятником Петру I скорее можно назвать стоящий рядом Исаакиевский собор, от которого пытается ускакать, давя по пути змей, бронзовый всадник Этьена Фальконе.
Храм, освящённый в честь преподобного Исаакия Далматского, в день памяти которого, 30 мая (по новому стилю), и родился Пётр I, строили, по сути дела, почти до самой революции. Существует предание, что последние леса, окружавшие Исаакиевский собор, разобрали только в конце 1916 года...
Про строительство Исаакиевского собора написано множество книг, но всё-таки, почему с таким упорством и такими сложностями строился этот храм, яснее понимаешь, когда в нерассеивающемся даже в электрическом освещении сумраке собора слушаешь акафист Исаакию Далматскому.
Поразительно точно соединяются гонения на православных, учинённые царём Валентом из жития преподобного, и наступление на Православную Церковь первых Романовых; политика святого царя Феодосия Великого и попытка Романовых-Павловичей возвратить неограниченное самовластие в рамки служения Богу и народу.
Слушаешь «Житие Исаакия Далматского» и кажется, что это не с императором Валентом, а с Петром I говорил святой:
– Царь! Отопри храмы для правоверных, и тогда Господь благопоспешит пути твоему.
Сколько раз обращались с подобными словами русские монахи к Петру I, и не желал даже и ответить им государь, «презирая их, как простецов и безумцев…»
Трижды повторял и преподобный Исаакий свою просьбу, пока разгневанный император Валент не приказал бросить его в глубокий овраг, поросший колючим терновником. На дне оврага растекалась болотная топь, из которой никому ещё не удавалось выбраться, но с помощью Божией преподобный остался жив...
И так тоже было в жизни Петра I: скольких праведников заковывали по его приказу в цепи, как это запечатлено на барельефе восточного портика, обращённого в сторону Невского проспекта?
На фронтоне западного портика, обращённом в сторону Сената и Синода, запечатлена сцена, произошедшая уже после того, как сбылось предсказание преподобного. Исаакий Далматский с крестом в руке благословляет нового императора Феодосия.
Сцена эта явно корреспондируется к правлению Романовых-Павловичей…
Прогуливаясь возле Исаакиевского собора, можно найти немало подобных совпадений, и трудно тут уйти от мысли, что строительство гигантского храма в память преподобного, которого не слишком-то хорошо и знали на Руси, – это попытка потомков Валента-Петра соотнести на Небесных Весах свои свершения с деяниями первого русского императора.
Знаменательно, что освящение Исаакиевского собора 30 мая (11 июня) 1858 года предшествовало главному свершению царя-освободителя Александра II. Через три года он освободит крестьян от крепостной неволи.
Воистину трудно и долго строился этот собор. Есть даже такая пословица: слава Богу, вот и Исаакиевский собор построили!
Сейчас былую пословицу можно переделать. Сейчас можно говорить: слава Богу, вот и Исаакиевский собор вернули Русской Православной Церкви, вернули православному народу!
Вообще-то нам ещё предстоит осмыслить, как всего за несколько десятилетий музейного хранения и реставраций превратились в рассыпающиеся от малейшего движения воздуха музейные экспонаты те «произведения искусства», которые в бытность их чудотворными иконами выносили навстречу стрелам и снарядам, чтобы остановить вражеское нашествие или утишить бушующий огонь пожара...
Ещё более нелепо звучат рассуждения о помехах, которые якобы будут создавать экскурсионной работе регулярные церковные службы, что начнутся в Исаакиевском соборе.
Во-первых, экскурсионная работа будет продолжена, а главное, сама возможность для любого петербуржца или гостя города свободно войти в этот собор Российской империи и увидеть его в том духовном наполнении, для которого он и был предназначен, право же, стоит любой, самой замечательной экскурсии.
Николай Михайлович Коняев
P.S.
Тем временем в Петербургской епархии резко отреагировали на письмо президента Союза музеев России, гендиректора Эрмитажа Михаила Пиотровского к Патриарху Кириллу, в котором он предложил рассмотреть вопрос о временном отзыве ходатайства Петербургской епархии о передаче Исаакиевского собора РПЦ.
«Вообще Михаилу Борисовичу, если он ратует за Исаакиевский собор как за исторический памятник, может быть, имеет смысл больше заниматься историческими традициями Эрмитажа как одного из лучших музеев мира, а не устраивать там провокационные выставки, подобные выставке Яна Фабра? Может, стоит озаботиться этим? – заявил глава епархиального отдела по взаимоотношениям церкви и общества протоиерей Александр Пелин. – Очень печально, что такой высокий чиновник не понимает самого смысла и символического значения Исаакиевского собора. Оставлять Исаакиевский собор в статусе, в котором он сейчас находится, в статусе прежде всего музея и чуть-чуть храма, есть кощунство и продолжение традиции атеизма».